ПОДЛИННЫЕ
АНЕКДОТЫ

о

ПЕТРЕ ВЕЛИКОМ

собранные
ЯКОВОМ ШТЕЛИНЫМ.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ .
ТРЕТЬЕ ИЗДАНИЕ ВНОВЬ ИСПРАВЛЕННОЕ.

МОСКВА
В ТИПОГРАФИИ РЕШЕТНИКОВА.

1830.

  ПРЕДИСЛОВИЕ.

Под названием Анекдота разумеются такия повествования, которыя не многим только известны. Достоверность таковых преданий зависит от следующаго: 1) ежели повествуемое в них взято из подлинных записок, или частных журналов тех времен; 2) ежели особы, предавшия их словесно, были или очевидцами повествуемаго или удостоверены о истинне того от современников, заслуживающих уважение; 3) ежели оные подтверждаются преданием, от самаго того же времени из рода в роды преходящим, и не противоречат самой Истории. Таковые Анекдоты по справедливости заслуживают историческую достоверность.
Источники сих Анекдотов о ПЕТРЕ Великом показаны под каждым из них; и благоразумные Читатели сами могут сделать из того заключение, заслуживают ли они

VI

историческую вероятность? И так, не приводя иных тому каких-либо доказательств, изъясню только аллегорическое изображение приложеннаго здесь эстампа. Оной срисован в точности с собственной ПЕТРА Великаго печати, каковая видна на многих своеручных его к частым особам письмах: на ней представлен сам он стоящий на коленях с молотом и долотом, и обделывающий из мрамора статую державныя России, которая уже доколен обработана; вверху ея изображется в сиянии Божество, споспешествовавшее ему в великой сей работе; по сторонам изображены флот и Архитектура. Его же многотрудных рук дело; внизу, под щитом герба Российскаго, лежат орудия воинския, прославившия Россию победами и проч. Мысль, достойная Зиждителя России. Печать сия в окружности своей не более двадцатипяти-копеешника; а з десь она, для большей ясности, увеличена.

[в обработанном экземпляре эстамп отсутствует]

ПОДЛИННЫЕ
АНЕКДОТЫ
О
ПЕТРЕ ВЕЛИКОМ,

АНЕКДОТ 1.

ОТВРАЩЕНИЕ ОТ ВОДЫ В ДЕТСТВЕ БЕЗСТРАШНАГО НАШЕГО ГЕРОЯ.

Все летописи наши согласны в том, что в Герое нашем с самаго нежнаго детства примечена была особенная склонность к воинским упражнениям ; но склонность сия ограничивалась однако же сухопутными только экзерцициями, а не простиралась на водяныя, хотя и слушал он охотно от учителей звоих описания морских сражений. Причину сего открывает нам рукопись Г. Крекшина, которую называют дневником, т.е. что он, в детстве своем крайне быв испуган водою, имел от нее отвращение (*).

(*) Странно однакож, что Г. Миллер, столь впрочем благоразумный изыскатель древностей и происшествий Исторических, отрицает справедливость оной рукописи, равно как и того, чтобы Герой наш не был, в потешной роте своей барабанщиком, называя и то и другое баснею, от Страленберга выдуманною. Сие Г. Миллера мнение подтверждает и другой не меньше важный писатель Г. Болтин, в книге своей на Леклерка; но отдавая сим толико именитым мужам всю справедливость, не можно отнюдъ согласиться с ними о сем мнении. Они не хотели, как видно, взять на себя труда разсмотреть, что рукопись оная и общее о сем же предание старее Страленберга, которой писал свою историю в Сибири, куда он после плена своего под Полтавою был сослан; а рукопись Крекшина писана им до 1709 году, и взята из записок первых лет царствования Монарха, и общаго о том предания, о котором без сомнения наслышался от Россиян и Г. Страленберг , среди которых он несколько лет прожил. Хотя же и то правда, что сей Швед не из числа достойных во всем вероятии писатель; но сия самая недостоверность его более еще подтверждает справедливость рукописи оной. Он выдумывал только то одно, чем бы мог очернить славу Великаго Государя, приписывая ему из мщения, яко победителю, соотчичей его, жестокость и другие пороки; но выдумывать ему такия произшествия, которыя не только не обеславливают его, но делают еще ему и честь, отнюдь

2

Царица Наталия Кирилловна , мать Героя нашего, в вешнее время посещала монастыри, и при переезде чрез один ручеек, от наводнения сделавшийся нарочитою рекою, имея пятилетняго своего сына на ру-

3

4

5

6

шием, что наконец согласился на предложение брата своего и сам с ним последовать их примеру; и с того времени совершенно миновалось отвращение его от воды.
В сем-то селе Монарх вскоре после сего нашел старый и брошенный ботик, который возбудил в нем чрезвычайное желание к заведению морских сил; и по сему-то назвал его дедушкою Российскаго флота как, то сие всем уже известно.
И мы видели, что чем более чувствовал он сначала отвращения от воды, тем сильнейшее родилось в нем безстрашие плаванию на самых уже морях, и даже в самыя бурныя времена; a сие доказывает, что не было в нем ни одной такой страсти, которой бы не мог он преодолеть в себе, как-то сие подтвердится ниже; а (между тем один безстрашия его на море пример представим в следующем анекдоте.

АНЕКДОТ 2.

НЕУСТРАШИМОСТЬ ГОСУДАРЯ В ПЛАВАНИИ
НА МОРЯХ

В I Томе Деяний (стр. 269) описано постигнувшее Великаго Государя крайнее бедствие в безопытном еще плавании его на Белом море, когда от жесточайшаго штурма и самые опытные мореходцы приведены были оным в ужас, лишивший их всякия решимости, кроме одного его и простаго кормщика, и как на сем морском судне находилось несколько иностранцов, взятых им с собою из Архангельска, то один из сих о сем бедственном приключении изъясняется так: „Когда Царь в 1694 году от пристани Архангельской выехал в Океан, то страшная поднялась буря, так что все с ним бывшие пришли в чрезвычайной ужас, и стали молиться, приготовляяся к смерти; один только младый Государь казался нечувствительным к ярости свирепаго моря. Возложа на себя обещание, ежели благовременной подастся случай и не воспрепятствуют Государственныя нужды, побывать в Риме и покло-

8

9

вался в грубости своей и просил помилования. Великий Государь поднял его сам и три раза поцеловав в голову, сказал: Ты невиноват ни в чем, друг мой, и я обязан еще благодарностию тебе за твой ответ и за искуство твое. И тогда же, переодевшись в другое платье, все бывшее на нем измоченное даже до рубашки, пожаловал ему знак памяти, и сверх того определил ему же годовую до смерти его пенсию.

АHЕКДОТ 3.

ПРИСУТСТВИЕ ДУХА, В САМОМ ЖЕСТОЧАЙШЕМ
РАСПАЛЕНИИ ГНЕВА НИКОГДА НЕ ОСТАВЛЯЛО
ПЕТРА ВЕЛИКАГО

Из деяний Его Величества видели мы , что и по заключении в Девичий монастырь Царевны Софии Алексеевны старалась она всегда заводить тайно бунты на державнаго брата своего, отлучившаго ее от правления государством, которые однако же всегда были разрушаемы бдительнейшим Монархом. Но сколь должно быть сие чувствительно сердцу его то удобно понять каждому; он не однократно выходил из терпения, и в гневе своем предпринимал пресечь нить дней

10

толико мятежныя и злобныя сея сестры своея. Мы уже видели в IX Томе Деяний (c т p. 319 и след.), что Великий Государь, будучи в таком раздражении, изчисля все ея на жизнь свою покушения, определил было наконец совершенно избавиться от нее, как от главнейшаго своего злодея: но к утушению гнева его и к отмене таковаго определения стоило только Г. Лефорту напомнить ему, что она ему сестра, и что Туркам только свойственно омокать руки в крови родных своих, и проч. И так вместо казни удовольствовался он самоличным только ей выговором, но слезами ея столько еще смягчился, что соединил с ея слезами и свои, и выходя от ней, произнес к тому же Лефорту сии слова: Она имеет великой разум; но жаль, что столько зла.
А как и после сего прощения Царевна София не преставала заводить подобные бунты и умыслы на жизнь толико великодушнаго брата и Государя своего: то Монарх в открывшийся один из таковых заговоров, желая узнать от ней самой некия обстоятельства, приезжает в монастырь, входит к ней с сверкающими от гнева очами, уличает ее в новых на жизнь свою умыслах, и требует ея признания и ответов

11

на вопросы свои. Сколь ни явны были Государевы улики, но она однакож ни в чем не признается; сего еще не довольно: гордость ея, колкостию, так сказать, упреков Монарших пробужденная, разгорячает ее, и сколь колкими, столь и оскорбительными выражениями зашищаяся, обвиняет в мятежах тех его самаго. Толикая непризнательность, непокорливость и едкость ответов ея, выводят Монарха из терпения; он в крайней запальчивости сказав, что одна смерть ея доставит ему безопасность, — Умри злодейка и выхватывает на поражение ея меч свой. В самое сие мгновение, бывшая при Царевне двенадцатилетняя служившая ей девушка, становится между Государем и Царевною, бросается к ногам Государевым, и ухватившись за оныя, вопиет: Что ты делаешь, Государь! вспомни, она родная Тебе сестра. Слово сие останавливает его, мечь выпадает из рук его, и он помолчав с минуту, прощает паки мятежную и непокорливую сестру, a девушку целует в голову, говоря: Спасибо, девочка , я тебя не забуду. Успокоивается и выходит (*).

(*) Девушка сия, по смерти Царевны, чрез несколько лет постриглась в том же монастыре, наречена Ефросиниею, и в глубокой старости скончалась пред сим не более как лет за пять. Она всегда сие разсказывала всем знакомым своим; некоторые из них и по ныне живы, которые сами сие слышанное от нее разсказывали другим; и я бы мог наименовать их, но нет на то их воли.

12

Из всех победоносцов наибольший есть тот, кто побеждать может страсти свои, а паче гнев, говорит один писатель.
Герой наш, по горячему характеру своему, не редко распалялся крайним гневом, но присутствие духа его и в таком положении никогда его не оставляло. Ниже увидим мы сему сильныя доказательства, а здесь приведем тому же один еще пример: Он в одно время за дерзновенныя слова того же самаго Дефорта крайним воспылал на него гневом, и что особливо заметить должно, то было сие при одной пирушке, когда и винные еще пары затмевали несколько разсудок его. В таком кипящем, так сказать, гневе, выхватя из ножен кортик свой, устремился на поражение его; но любимец сей, знавши его совершенно, не уклонился от Государя ни мало; он обнажа грудь свою: рази, сказал, ревностнаго твоего слугу, вот грудь его! В миг выпадает из рук его оружие, и вместо пора-

13

жения бросается в его объятия и просит прощения. Аббат Милот, описывающий сие, в удивлении восклицает: убийца Клитов, Александр тем меньшаго достоин извинения, чем лучшее получил воспитание.